0
Описание хозяйства
Новая ферма полного цикла, расположенная на юге Польши, с 900-ми гибридными свинками высокого статуса здоровья (ЦВС-2 позитивные). Ремонтный молодняк собственный. Свинки были привиты против рожи, неонатального колибактериоза и парвовируса. Отъем поросят производился в возрасте 3х недель.
Вспышка РРСС
Результаты периодического серологического контроля показывали, что в течение 7 месяцев поголовье было негативным на РРСС. Затем у свиноматок появились репродуктивные нарушения. Процент оплодотворяемости упал с 89,3% до 62%, а показатель мертворожденных поросят увеличился с 2,8% до 6,4% (Рис. 1а). Вместе с репродуктивными нарушениями была обнаружена сероконверсия к вирусу РРСС, результаты непрямого конкурентного ИФА показали заражение европейским генотипом.
Рис.1а. Выборочные показатели продуктивности поголовья за месяц до вспышки РРСС (-1) и в течение 27 месяцев после нее.
Вспышка СПМИ
Спустя месяц после появления у свиноматок репродуктивных нарушений, у 6-8-недельных отъемышей началась резистентная к антибиотикам диарея и острое расстройство функции органов дыхания. Через месяц после обнаружения указанных симптомов смертность в этой группе возросла с 1,8% до 4,5%. Кроме того, в тот же самый период процент слабых и отстающих в развитии отъемышей увеличился с 4% до 7,9% (Рис. 1б). Патологоанатомическое исследование 4х умерших восьминедельных поросят выявило, что у всех были увеличенные лимфоузлы и печень. Почки, также увеличенные, имели бледную окраску и петехии в корковом слое. Микроскопическое исследование лимфоузлов всех животных показало различные уровни лимфопении и гистиоцитарную инфильтрацию. Гибридизация in-situ (FISH), проведенная с использованием ЦВС-2 ДНК-зонда обнаружила многочисленные ДНК ЦВС-2 среди этих лезий. Гистопатологические и клинические данные подходят под критерии СПМИ.
Рис. 1б. Выборочные показатели продуктивности поголовья за месяц до вспышки РРСС (-1) и в течение 27 месяцев после нее.
Фото 1. Увеличенные, расправленные, эластичные легкие с пятнами свидетельствуют об интерстициальной пневмонии
Фото 2. Жидкость в грудной полости
Меры борьбы
Для борьбы с циркуляцией вируса, в течение трех месяцев после вспышки РРСС замены свиноматок на ремонтный молодняк не происходило. В дальнейшем, для обновления стада использовались только собственные РРСС-позитивных свинки, которые контактировали с локальным штаммом РРСС на участках откорма, где они размещались в течение трех-четырех месяцев. Серологические исследования, проведенные перед осеменением, выявили у них сероконверсию к РРСС.
После постановки диагноза СПМИ были предприняты следующие действия:
1. Улучшение условий содержания (циркуляция воздуха, температура),
2. Улучшение качества корма для свиноматок и отъемышей путем добавления в него увеличенного количества витамина Е.
3. Уменьшение количества подсаживаемых поросят
4. Сухая дезинфекция в течение двух дней после опороса
5. Увеличение лактационного периода с 21 до 26 дней
6. Строгое соблюдение системы «пусто-занято» на доращивании и откорме с тщательной мойкой и дезинфекцией помещения между группами.
7. Разделение больных и здоровых животных с незамедлительной эвтаназией больных свиней
8. В процессе работы - одностороннее направление потока движения персонала от молодых поросят к старшим, с обязательной сменой одежды и обуви перед заходом в каждое помещение.
Влияние принятых мер на РРСС
После «закрытия» стада уровень абортов и смертности до отъема оставался на высоком уровне в течение примерно 4х месяцев. Максимальный спад репродуктивных показателей наблюдался через 2 месяца после вспышки РРСС, когда процент абортов достигал 10,5% (Рис. 1а). Уровень оплодотворяемости снизился с 90% (показатель за месяц до вспышки РРСС) до 50% (три месяца спустя). Через 4 месяца после вспышки, процент абортов вернулся на приемлемый уровень в 3,2%, однако, уровень оплодотворяемость все еще был пониженным. Через 8 месяцев после вспышки болезни оплодотворяемость достигла 81, 5% и оставалась выше этого показателя в последующие месяцы. Наивысший процент мертворожденных поросят был отмечен через 2 месяца после начала РРСС и оставался повышенным до 7го месяца с момента вспышки болезни. Кроме того, через 2 месяца после вспышки смертность до отъема возросла до 13,1% и вернулась на изначальный уровень в течение 3х месяцев (Рис.1а).
Влияние принятых мер на СПМИ
Что касается СПМИ, то на улучшение ситуации потребовалось больше времени. Между 3 и 6 месяцами после вспышки РРСС смертность на доращивании увеличилась с 8,2% до 20%, а процент слабых и отстающих в развитии поросят достиг 20% (Рис.1б). В последующие 4 месяца количество проблем у отъемышей, связанных с СПМИ становилось все меньше и меньше, пока они не исчезли вовсе.
Вспышка СПМИ также повлияла на здоровье поросят на откорме в возрасте до 16 недель. Смертность возросла с 3,1% до начала РРСС (отметка 0) до 8,2% через 4 месяца. До РРСС процент слабых и отстающих в развитии поросят на откорме составлял 2,5%, через 4 месяца после вспышки этот показатель достиг наивысшего уровня в 9,2% (Рис. 2б). Показатели продуктивности на откорме оставались пониженными в течение 10 месяцев после начала болезни, а затем вернулись на изначальный уровень.
Результаты серологического контроля циркуляции РРСС и ЦВС-2
Анализ результатов серологических исследований свиней, у которых взяли кровь через месяц после вспышки болезни показал, что вирус РРСС появился еще до отъема. Через 5 месяцев сероконверсия к РРСС проявилась на отъеме, а через 9 месяцев после появления РРСС, у подсосных поросят и отъемышей не было антител, т.е. вирус РРСС исчез у свиноматок и все поросята родились серонегативными. Тем не менее, сероконверсия к вирусу РРСС все еще была у поросят на откорме, а это значит, что вирус РРСС циркулировал на этом участке.
Рис.2. Сероконверсия к ЦВС-2. Процент серопозитивных свиней возрастом 1, 3, 5, 7, 9 и 11 недель по иммунопероксидазному монослойному анализу (IPMA) при разбавлении 1:500 по месяцам 1, 5 и 10 следующих за вспышкой РРСС. Буквы (a,b) обозначают статистически значимую разницу между процентом серопозитивных свиней в возрасте 1, 3, 5, 7 и 9 недель (p< 0,05).
Интересно, что в циркуляции ЦВС-2 не было обнаружено никакой разницы между 1–ым месяцем (начало СПМИ), 5-ым (пик СПМИ) и 10-ым (после СПМИ). В течение всего этого времени у молодых поросята в возрасте 7 недель наблюдалась сероконверсия к ЦВС-2. Тем не менее, серологические анализы говорят о том, что уровень антител, попадающих в организм с молозивом, со временем увеличивался. Кроме того, эффективность сероконверсии в возрасте 7 недель тоже со временем улучшалась. Если в первый месяц после вспышки СПМИ только 27% этих поросят были серопозитивными, то через 10 месяцев сероконвертировали все и у всех отмечался повышенный гуморальный иммунный ответ на ЦВС-2. Таким образом, эти результаты позволяют предположить, что и пассивная, и активная сероконверсия со временем увеличивается, и это связано с мерами по борьбе со вспышкой СПМИ.
Заключение
В заключение, «закрытие» стада и использование собственных РРСС-негативных ремонтных свинок помогает выстроить эффективную иммунную защиту, которая приводит к исчезновению вируса РРСС на участках репродуктора и опороса, и возвращает производственные показатели на нормальный уровень через 8 месяцев после вспышки заболевания.
Серонегативные свинки (массой 40-50кг) размещались на участке откорма. Периодический серологический контроль эффективности акклиматизации показал, что через месяц около 30% свинок обнаруживали сероконверсию, а спустя 3 месяца – все 100%. Таким образом, акклиматизация проводилась 4 месяца, что позволило ремонтным свинкам до начала осеменения избавиться от вируса РРСС. Через 10 месяцев после появления симптомов РРСС циркуляция вируса (по результатам серологических исследований поголовья) прекратилась на доращивании и проявлялась только на участке откорма.
В итоге, мы убеждены, что описанный случай вспышки СПМИ у поросят был вызван вспышкой РРСС и привел к снижению количества материнских антител к ЦВС-2, переданных поросятам. Избавление от вируса РРСС у свиноматок, а затем и у отъемышей значительно способствовало очищению поголовья от СПМИ.
Описанный случай опубликован Stadejek T., Podgorska K., Porowski M., Jabłoński A., Pejsak Z в Ветеринарном отчете 10.1136/vr.d4840
